Недавно в разговоре мой муж поинтересовался, сколько в России глухих людей и, услышав статистику, пораженно воскликнул: «Это же целая нация!» На самом деле, глухие, говорящие на жестовом языке, образуют целое языковое меньшинство, которое намного больше других национальных и языковых меньшинств нашей страны. Но есть и другая сторона: сам того не осознавая, мой муж затронул вопрос самоидентификации глухих, и понимание, что глухие представляют собой некую «глухую нацию» – не ограниченный национальностью народ, обладающий неким единым внутренним центром, общим самосознанием глухого человека.

После 12 Международной Конференции по языкам меньшинств в интервью на радио на вопрос о национальной принадлежности глухая Иоханна Меш ответила: «Я глухая, вот моя национальность». Подобное понимание глухих не является чем-то новым, однако в силу различных исторических причин, о которых мы скажем позже, в обществе уже долгое время царят совсем иные представления о глухих.  

Типичное отношение общества к глухим в наше время, как правило, основано на одном из двух представлений. Многие воспринимают глухих и слабослышащих людей с медицинской позиции: глухота – это отклонение от «нормы», болезнь, которую надо лечить, а при невозможности лечения человек причисляется к категории «инвалид», которого надо пожалеть и которому надо помочь, т.к. болезнь ограничивает его, делая неспособным дать что-то обществу. Другие относятся к глухим с социальной позиции: в то время как физические ограничения есть, причиной неспособности глухих вести полноценный образ жизни является не сама глухота, а социальное неравноправие общества. С этой точки зрения глухие – притесняемая социальная группа людей, которая сможет вести полноценную жизнь в обществе, если будут ликвидированы социальные ограничения и ограничения окружающей среды. В то время, как вторая позиция может показаться «правильнее», оба эти взгляда весьма ограничены: медицинское вмешательство хоть и бывает нужным и может помочь, иногда может причинить больше вреда, чего уж говорить о самом понятии «отклонения от нормы»? Но полной инклюзии глухих в общество не достичь и дверными свето-звонками, разными гаджетами с текстовыми функциями, и даже полным обеспечением глухих переводчиками жестового языка в каждой жизненной ситуации. Нужно нечто большее, нужна замена негативного представления в обществе о глухих («нарушение слуха», «ограничение возможностей», «отклонение от нормы») и развитие позитивного самосознания глухих.

Об этом все шире и шире начинает говорить всемирное сообщество глухих, которое склонно рассматривать глухоту как «особенность», а не как «ограничение» или «инвалидность». Таким образом глухие это не просто слышащие, лишенные слуха. Об этом свидетельствуют названия многих последних статей о глухих: «Быть глухим мало связано с ушами» (Berbrier, Mitch «Being Deaf has little to do with one's ears») и«Глухота – не инвалидность».

За последние двадцать лет все больше слышны призывы к уважительному отношению к глухим как к уникальному народу, обладающему неповторимыми дарами и способностями, во многом благодаря и работе глухого британского исследователя и писателя Пэдди Лэдда. В своей книге «Понимание культуры глухих: поиск своего глухого «я» (Paddy Ladd «Understanding Deaf Culture – in search of Deafhood», 2003) Лэдд говорит о необходимости бросить вызов существующим притеснениям глухих через обращение к истории культуры глухих и стремление найти ответы на такие философские вопросы как: «Что значит быть глухим?» Лэдд называет это ёмким английским словом «Deafhood», «поиском своего глухого «я» в самом широком смысле» и стремится найти его исторические примеры проявления в эпоху до «орализма», нанесшего самосознанию глухих сильнейший вред.

Слава Богу, сохранились исторические записи некоторых речей глухих о том, «Что значит быть глухим?», «Кто мы и почему мы существуем на земле?» «Какова наша роль здесь, на Земле?», порождавшие позитивный взгляд слышащих на глухих и глухих на себя самих. Наиболее выдающимся примером подобных речей являются печатные записи речей французских глухих Бертье (Berthier) и его соратников, которые в 1930х годах начали проведение так называемых «Парижских банкетов». «Парижские банкеты» – недолговечное, но очень важное движение сопротивления «аудизму» и «орализму», процветавшее в начале XIX века.

Бертье и его соратники были убежденными защитниками того, что мы сегодня называем билингвистическим образованием и активно противостояли Парижской школе глухих, которая уже делала первые шаги перехода к оралистской системе обучения. Именно для противостояния этому переходу группа Бертье стала проводить эти ежегодные банкеты, на которые приглашалась пресса («Парижские банкеты»). Банкеты стали настолько популярны, что глухие приезжали для участия в них даже из Соединенных Штатов (и это в век ограниченной международной коммуникации!). На банкетах произносились речи на жестовом языке, и в них явственно просматривалось повышенное осознание своего «я» и самосознания глухого сообщества (по большей части утерянные в последующий век орализма). Тон этих выступлений весьма впечатляет: «[Жестовый язык] легко преобладает надо всеми отдельно взятыми ограниченными языками говорящего сообщества…Наш язык объединяет все нации, весь земной шар».

Бертье с соратниками ясно подчеркивали свой онтологический статус: «Язык глухонемых, этот величественный вселенский язык, данный нам самой Природой». Они верили в то, что Природа в различных ее формах – это проявление Всевышнего Существа и все, что естественно, т.е. «от природы» существует потому, что так было задумано. Можно сказать, что глухие рассматривали себя в каком-то смысле сродными с тем, что мы сейчас называем «коренными народами» или «людьми природы», живущими в гармонии с Природой или в своем «природном состоянии». «Природность» (или «естественность») для них не была просто абстрактным понятием, а тем, что проявлялось в их повседневной жизни и культуре.

В своем репортаже о банкете 1849 года один слышащий журналист написал: «Никто из наиболее чтимых нами ораторов даже близко не может сравниться с Бертье, Форестье или Ленуа в грации, достоинстве и точности жестов. Поистине, наблюдая за речами этих троих молодых людей, можно искренне пожелать разучиться говорить голосом».

О чем же говорят эти примеры жестовых выступлений глухих? Лэдд выявляет семь основополагающих принципов, указывающих на то, что для глухих участников тех банкетов означало понятие «Deafhood» (самосознание или самобытность глухих):

1. Языки, которыми владеют глухие настолько особенны, что способны передать то, что не может передать устная речь.
2. Более того, жестовые языки могут быть адаптированы к преодолению межнациональных границ, так как не могут быть адаптированы устные языки.
3. Как следствие, глухие люди обладают потенциальной способностью стать первыми, по-настоящему, «гражданами мира», становясь моделью для остальных (слышащих) людей.
4. Глухие были созданы на земле намеренно для проявления этих качеств, и ценность их существования не должна подвергаться сомнению.
5. Жестовые языки должны быть предложены слышащим людям, поскольку единение с глухими и знание жестовых языков значительно повысит их уровень жизни.
6. Жестовый язык – это искусство тела, и владение им является неотъемлемой частью того, что значит быть полноценным человеком, т.к. позволяет задействовать в коммуникации больше органов чувств. Соответственно, слышащие, не владеющие жестовыми языками, по сути неполноценны, так называемые «инвалиды по жестам» (Сравните с современным понятием «инвалид по слуху»!).
7. Несмотря на то, что участники банкетов были представителями, можно сказать, «глухой элиты», они осознавали, что у большинства глухих еще не было возможности ни получить образование, ни развить и проявить свои таланты в сообществе глухих. Они верили, что все глухие по сути равны, и тот, кто получил больше возможностей, обязан бороться за права тех, у кого таких возможностей не было.

Интересно, что эта вера в «естественность» бытия глухих послужила к крушению глухих сообществ в эпоху развития науки, индустриализации, империализма и колониализма, когда глухих стали воспринимать такими же «естественными», как и все другие «дикие» народы на земле, способными лишь служить колониальным интересам слышащих. Именно поэтому о притеснениях глухих Лэдд говорит, как о «колониализме». Мы привыкли понимать под колониализмом захват одних стран другими и насаждение своего порядка через установление своих законов и продвижение главенствующей религии или языка. Да, глухие не являются «страной», которую можно захватить, но разве суть колониализма не в неравных отношениях власти между двумя или более группами людей, в которых одна из них не только контролирует и правит другими, но и стремится навязать свой культурный порядок подчиненным группам? Так вот такое насаждение культуры и языка большинства происходило в отношении глухих, и прежде всего через образовательную систему.

В 1880 году в Милане прошел Второй Международный Конгресс по образованию глухих. Это одно отдельно взятое событие практически уничтожило жестовый язык и очень сильно повлияло на жизни и образование глухих по всему миру. Этот Конгресс принял несколько резолюций ни в подготовке, ни в принятии которых не участвовали глухие. Две из этих резолюций стоит выделить особенно: 1) «в связи с неоспоримым превосходством речи над жестами в процессе возвращения глухонемых в общество, и наделении их более совершенным знанием языка, оральный метод обучения предпочтительнее жестового»; и 2) «учитывая то, что одновременное использование устной речи и жестов склонно ухудшать устную речь, чтение по губам и точность изложения идей, предпочтение должно отдаваться чисто оральному методу обучения». Последствия этих резолюций: все возрастающая тенденция отмены любого обучения на жестовом языке почти во всех странах мира, падение уровня образования глухих и сильное уменьшение (до полного исчезновения) глухих в сфере образования.

Эти изменения, однако, коснулись не только образования, но и самосознания глухих и отношения к ним в обществе. Насажденная орализмом модель подавления культуры глухих поколение за поколением только усиливалась, постоянно лишая широты и разнообразия их традиционных убеждений и мечтаний. Для того, чтобы понять, насколько все это повлияло на культуру глухих, Лэдд предлагает попытаться представить, как выглядел бы мир глухих, если бы не было орализма:

«Можно смело предположить, что мы увидели бы целый век грамотных, сильных, величавых глухих людей, множество глухих управляющих и администраторов, учителей и профессионалов в различных сферах.  Или же было бы гораздо больше переводчиков жестового языка, и намного больше слышащих использовали бы БЖЯ (Британский жестовый язык), участвуя в жизни глухого сообщества.  Как следствие глухие занимали бы более видное положение в публичной и политических сферах, достигая большего признания, а присутствие жестового языка и глухих в кино и на телевидении было бы намного шире. Было бы намного более развито и искусство глухих. Этот список можно было бы продолжать, но и так перед нами предстает совершенно иной мир, состоящий не из горстки глухой «элиты», имеющей отличную работу, а из целых сообществ, живущих в совершенно ином измерении реальности и в совершенно иных отношениях с культурой большинства».

К сожалению, многие из принципов Deafhood, представленные на «Парижских банкетах», были утеряны в эпоху орализма, и их обнаружение крайне важно для разрушения колониальных убеждений и провозглашения того, что глухие не только не являются пассивными получателями медицинской, социальной и благотворительной помощи, а еще и обладают навыками, переняв которые, слышащий мир может получить огромную пользу.

Лэдд верит, что обнаружение и укрепление понятия Deafhood взамен старых, колониальных понятий «глухоты», «инвалидности по слуху» и т.п. открывает для глухих новые пути к углублению и утончению своего «самосознания глухого», понимания того, что значит быть глухим, расправляя плечи для новых возможностей, помогая почувствовать себя свободными, вдохновляя уверенность в себе и гордость, позволяющую бороться с притеснениями, возвращая глухих к активной деятельности как равноправных членов общества. И как хотелось бы, чтобы этот диалог глухих о своем «я» подхватили и глухие в России, подарив нам последующие статьи, написанные не слышащими о глухих, а самими глухими в процессе жестовых диалогов о своей идентичности, дарах, способностях и «миссии» в этом мире.  

Татьяна Кантарелла

Иллюстрация – Global Deaf Connect, автор – глухая художница Nancy Rourk

ВОГинфо.ру